Человек, которого знают

— Мы жили очень бедно. Маме было 36 лет, когда папа умер. Нас у мамы было шестеро, и еще с нами жила нянечка. Я была старшая в семье, и мне просто надо было начать самой себя обеспечивать, поэтому надо было поступать в другой город. Сначала я хотела быть геологом, потому что любила турпоходы, у меня была даже коллекция камней, но мама сказала: «Аля, у тебя же не будет отпуска, ты целое лето будешь занята». Второе, что я хотела, — быть филологом, но мама сказала: «Ты что, Аля, ты только будешь корпеть целый день над тетрадями!».

— Я нисколько не жалею, что выучилась на инженера-механика. У меня был такой диплом — мы испытывали самоходный сельскохозяйственный комбайн на полях Ростовской области. Ставили на аппарат, который режет пшеницу, датчики, я определяла усилия, рисовала диаграмму… Когда я вернулась обратно в Коми, то работала на Государственной сельскохозяйственной опытной станции. Меня даже расспрашивали, мол, в чем заключается ваш диплом? Здесь-то таких самоходных комбайнов не было. Меня многие спрашивают: зачем мне нужно было выучиться на инженера-механика? Знания никогда не лишние. Инженерная подготовка научила меня находить выход из любой проблемы, логически выстраивать ход решения. Она дала мне силу не паниковать. Есть проблема? Ничего страшного, изменим. Я благодарна всем учителям, которые у меня были.

— Мы делали первые шаги по искусственному освещению птичников, чтоб продлить яйценоскость. Ставили опыт на улице Ручейной, как вдруг приезжает машина, и меня вызывают в обком партии. Я как была в робе, так и поехала. Мне предлагали должность инструктора обкома комсомола. Я сначала отказалась. Но позже меня вызвал директор, сказал, что позвонил министр сельского хозяйства с требованием отпустить Турьеву. Ну, раз партия сказала, то ты уже не мог ничего сделать. Так я стала работать инструктором обкома комсомола и очень быстро выросла по карьерной лестнице. Честно говоря, я не знаю, как они на меня вышли, у меня не было никаких связей. Наверно, человек, который с отличием окончил академию в Москве, по тем временам для Сыктывкара был в диковинку.

— Я когда пришла, многого не знала. Но мне очень хотелось узнать. Мне очень помогла работа на уровне республики, я знала всех министров, знала, кто мне может помочь. Самое сложное — не было учебников по этой специальности. Поначалу я ездила на месяц на семинары и по этим шпаргалкам рассказывала темы студентам. Никто не верил, что мы сформируем первый набор в 1993 году, но мы набрали 24 человека, и спустя четыре года два наших диплома выиграли на конкурсе выпускных работ российского уровня.

— Мы с Альбиной Васильевной познакомились, когда я только приехала в Сыктывкар из вуза в Белгороде, где мы занимались разработкой социальных технологий. Сижу однажды на кафедре философии, и вдруг в кабинет заходит такая миниатюрная, стильно одетая женщина с горящими глазами и говорит: «Ирина Анатольевна, я слышала, что вы разрабатываете социальные технологии». С тех пор мы и работает вместе. В СГУ специальность «Социальная работа» развивалась параллельно со столичными вузами в начале 1990-х годов. Самое важное было — создать имидж социальной работе. Я Альбину Васильевну называю «министр по связям с общественностью». У нее огромный опыт практической работы, ее знали в республике, и это было таким подспорьем для становления специальности: общественные организации и ведомства шли навстречу, понимая, что мы делаем общее дело. Альбина Васильевна всегда умела выстраивать отношения с людьми, слышать других, высказывать свою точку зрения. При этом я ни разу не слышала, чтобы она повышала голос.

У Альбины Васильевны удивительная память. Будучи деканом в течение десяти лет, она знала все про всех студентов: как они учатся, чем интересуются, что у них происходит в семье. И до сих пор она помнит не только, как учился, диплом на какую тему писал тот или иной студент, но и как сложилась его жизнь после того, как он выпустился. Достижения наших выпускников — это во многом заслуга Альбины Васильевны.

— Это, может быть, наша проблема, но мы всегда «носимся» с нашими студентами, спрашиваем: а что у тебя с семьей, интересуемся, кем работают родители, радуемся их успехам. Значение профессии социального работника в том, что ты нужен людям, к тебе идут посоветоваться. Это то, к чему студенты должны стремиться: быть эмпатичными, знающими, любящими. Мне всегда хотелось воспитать людей, которые тоже любят людей — это служение человеку в хорошем смысле слова. Однажды меня пропустила без очереди работница гардероба. Я сначала удивилась, а потом эта женщина меня спрашивает: «Вы меня не помните? Однажды вы мне очень помогли, а я не могла Вас отблагодарить». Понимаете? «Вы мне очень помогли». Лучшей оценки нашей работе нет.

— С самого первого дня Альбина Васильевна «влюбляла» нас в будущую специальность. Именно от Альбины Васильевны мы узнали что такое «социальная работа» в зарубежной и отечественной научной литературе. Формула «человек-социальная проблема-соцработник=помощь», презентованная в XIX веке Т. Митчелл, стала для нас основной на все пять лет обучения. Для кого-то и сейчас социальная работа ассоциируется с этой фразой. На занятиях Альбина Васильевна всегда заряжала положительными эмоциями и уважением к профессии. Многие из ее лекционных фраз стали «позитивными мемами» и крылатыми фразами. Она всегда была хорошим наставником: с ее помощью можно было до утра остаться на кафедре за единственным компьютером, чтобы успеть напечатать курсовую работу, она всегда добрым словом могла замолвить перед директором учреждения социальной защиты за студента, собирающегося на практику. Некоторых из нас Альбина Васильевна практически за руку приводила в Министерство по социальным вопросам в кабинет министра, заместителей. А уже из кабинета студенты зачастую уходили специалистами, так как их научные работы были интересны молодой отрасли.

— Вместо того, чтобы заниматься самообучением, самосовершенствованием, некоторые люди в нашей стране ждут, что им поможет государство: поднимет зарплату, увеличит размер пособия. Но надо понять, что государство помогает только тем, кто действительно в этом нуждается. В силу того, что у нас во времена Советского Союза всегда существовала госпомощь, кто-то продолжает надеяться на государство, но сейчас все не так. Должно пройти время, люди должны понять, что им никто ничего не должен. Я всегда в отпуске стараюсь выехать куда-то за границу. Была в Италии, Чехословакии, Швеции, США. Изучаю также те моменты, которые входят в мои научные интересы. В Америке все удивлялись, насколько мы до глубокой старости занимаемся своими детьми: и покупаем квартиру, и нянчим детей… Мне задали вопрос: а почему вы так долго опекаете своих детей? Я сказала: «Потому что мы любим их». А мне в ответ сказали: «А вы думаете, мы их не любим?» И тогда я задумалась, а действительно, они тоже любят своих детей, и именно поэтому ребенка после школы сразу отделяют от семьи, чтобы он стал самостоятельным. Тогда человек понимает, что он сам делает свою жизнь.

— Ко мне всегда обращаются, со мной консультируются, и это очень стимулирует. Я уже не могу выйти на улицу, одевшись, как «старушка-погремушка», чтоб про меня все сказали: «А что это с Соколовой стало?» Со мной всегда хотят поговорить, посоветоваться, иногда предъявить претензии, поэтому я даже из дома выхожу всегда с запасом времени: вдруг кого-то встречу. Раз меня знают, я должна соответствовать этому. Слава Богу, ни один студент, которого встречаю на улице, не переходит на другую сторону! Вот есть женщина, которая поет, а я — человек, которого знают.