Представьте себе сад. Не парадный, с клумбами, выстроенными как солдаты на плацу, а сад интимный, потаенный. Сад, где каждый листок, каждый лепесток хранит тихую историю жизни, увядания и вечного обновления. Именно в такой сад приглашала своих гостей Национальная галерея Республики Коми с 2 октября по 9 ноября. Выставка петербургской художницы Дарьи Кириченко «В моем таинственном саду» стала не просто вернисажем, но местом силы, тихой гаванью для созерцания, где время замедляло свой бег, уступая место поэзии акварели.
Более пятидесяти работ, созданных за последнее десятилетие, развернулись в залах галереи как страницы дневника, написанного водой и краской. Это был подробный, детальный рассказ о флоре, но рассказ не ботанический, а глубоко личный, философский. Дарья Кириченко не пишет яркие, «открыточные» букеты, призванные мгновенно очаровать зрителя. Ее искусство иное – оно требует остановки, молчаливого диалога, готовности расслышать «негромкие» состояния хрупкой красоты.
Дарья Кириченко – фигура в современном петербургском искусстве примечательная. Она – представитель нового фигуративного тренда, но корни ее творчества уходят глубоко в почву классической художественной традиции. Дарья – художник в третьем поколении, и это наследие ощущается в каждой ее работе.
Ее дед, Иван Кириченко, известный в Донецке художник-фронтовик, прошедший суровую школу Луганского художественного училища и Киевской академии, работал в строгой реалистической манере. Его искусство было выстрадано, прочно связано с жизнью и ее правдой. Отец, Евгений Кириченко, продолжил династию, но выбрал иной путь – путь проектной графики, поступив в знаменитую Академию имени А.Л. Штиглица.
Сам творческий путь Дарьи – это мост между этими двумя мирами. Она, как и дед, закончила художественное училище по классу живописи в Донецке, а затем, как и отец, – академию Штиглица на факультете «Дизайн интерьера». Это уникальный сплав: от деда она унаследовала уважение к натуре, твердость руки, умение видеть и передавать суть предмета; от отца – безупречное чувство композиции, понимание пространства листа, тонкость графического мышления. Ее творческий метод – это взаимопроникновение реализма, взыскующего правды, и проектной графики, стремящейся к лаконичной выразительности.
Ключевой посыл выставки, который кураторы старались донести до зрителя, – это отличие искусства Кириченко от ботанической иллюстрации. Да, ее работы невероятно детализированы. Но их цель – не идентификация растения, не научная точность, а фиксация его души, его мгновенного состояния.
Художница уподобляется натуралистам XVIII века, участникам «ботанических экспедиций», которые с восторгом и трепетом открывали для Европы флору далеких континентов. Но ее экспедиция происходит не в джунглях Амазонки, а в пространстве ее собственной мастерской, всегда украшенной живыми растениями. Это «охота за растениями» иного рода – охота за смыслом, за тем мимолетным переживанием, которое рождается при созерцании травинки, бутона, увядающего лепестка.
Настоящим откровением и важным смысловым акцентом выставки стало соседство работ Кириченко с произведением одного из столпов ботанической иллюстрации – Пьера-Жозефа Редуте. Его работа «Букет цветов», выполненная акварелью в 1823 году и хранящаяся в фондах Национальной галереи, позволила зрителю провести наглядную параллель. Редуте – это гимн идеальной, вечной красоте, научной ясности и декоративному совершенству. Его цветы прекрасны в своей неизменности.
Кириченко же пишет не вечность, а миг. Ее интересует сложная гамма последовательных состояний: вот только что распустившийся пион полон сил, а вот он уже поник, и в этой уязвимости есть своя, пронзительная красота. Она передает сам процесс жизни – его начало, расцвет и неизбежный финал, видя в увядании не трагедию, а естественную и потому прекрасную часть бытия. Ее картины наполнены тайной и недосказанностью, как будто цветок лишь на мгновение приоткрыл завесу над своей сокровенной жизнью.
Создание этих, на первый взгляд, камерных работ – процесс невероятно трудоемкий и требующий колоссальной концентрации. Один большой лист акварели может занимать у художницы до двух месяцев работы. В наш век высоких скоростей и клипового мышления такая тщательность кажется почти подвижничеством.
Акварель – краска капризная, непредсказуемая, не прощающая ошибок. Она живет своей жизнью, растекается, смешивается на листе сама собой, и задача художника – не подчинить ее грубой силой, а вступить с ней в союз, направлять, предугадывать. Этот процесс сродни медитативной практике. Дарья Кириченко не просто наносит краску – она вслушивается в материал, подчиняется его ритму, погружается в состояние глубокого сосредоточения. Каждый мазок – это дыхание. Каждый лепесток – это результат диалога между волей художника и стихией воды и пигмента.
Сама работа становится актом осознанности, медленного, вдумчивого присутствия в моменте. И это состояние транслируется зрителю. Стоя у ее картин, невозможно суетиться. Они заставляют замедлиться, вглядеться, перенять их внутренний, неспешный ритм. Сосредоточиться на малом – вот один из главных смыслов и терапевтических эффектов ее творчества.
Кураторы выставки проводят еще одну тонкую параллель – между акварелями Кириченко и японскими трехстишиями хокку. Это сравнение поразительно точно. Как и в хокку, в ее работах царит лаконизм, доведенный до высшей степени выразительности. Нет ничего лишнего, только суть: цветок, стебель, лист… и бездна смысла.
Как и в хокку, здесь присутствует емкий и простой поэтический язык, где главное – не сказанное, а подразумеваемое. Художница не показывает нам весь сад, она дает нам рассмотреть одну ветку, один бутон, и через эту малую часть мы ощущаем целое – дыхание природы, смену сезонов, круговорот жизни.
Ее работы, как и лучшие хокку, наполнены жизнью природы, но жизнью не громкой, а тихой, сокровенной. В них есть та самая «недосказанность», которая будит воображение зрителя, приглашение его к совместному творчеству. Мы не просто пассивно потребляем изображение, мы домысливаем его, наполняем своими собственными воспоминаниями и переживаниями. Что было с этим цветком до этого мгновения? Что будет после? Каким ветром принесло этот лепесток? Эта тайна и есть главная магия «таинственного сада».
Выставка «В моем таинственном саду» в Национальной галерее Республики Коми стала событием, выходящим за рамки привычного выставочного проекта. Это был островок тишины и созерцания в шумном потоке осенних дней. Дарья Кириченко не просто художник, она – проводник в иное измерение восприятия, где красота обретается не в громких эффектах, а в тихом шепоте увядающего листа.
Ее искусство, вобравшее в себя силу дедовского реализма и точность отцовского дизайнерского взгляда, говорит на универсальном языке – языке любви к миру в его малых, но бесконечно значимых проявлениях. Уходя из залов галереи, зритель уносил с собой не просто воспоминание об увиденном, а некое новое чувство – умение видеть. Умение заметить игру света на лепестке домашней герани, изящный изгиб травинки у обочины, сложную архитектуру увядающего осеннего листа.
«Таинственный сад» Дарьи Кириченко – это не место на карте. Это состояние души, которое она щедро дарит каждому, кто готов остановиться и заглянуть в него. И оказывается, что этот сад есть в каждом из нас, нужно лишь найти тишину, чтобы услышать его тихое, манящее дыхание.
Тамара Вейбле, журналистика, 5 курс